И лишь человек спорит с Богом,
Величьем напрасным объят;
Но добивается много ли
Свое утверждая я?
На звезды лает, а блеет —
Перед своим эго.
Чем человек слабее,
Тем громче надменность его.
* * *
Кого высоко заносит,
О тех будут долго шуметь,
Тревожить их бренные кости
И емких надгробий медь.
О тех, кто прожил не емко,
Не станет трубить труба.
Громкое любят потомки,
Им тихое не по зубам.
* * *
Чем ярче костер,
Тем темнее ночь.
Жаркие угли
Играют у ног.
Искры на небо
Взлетают гурьбой,
Но ни одна
Не станет звездой.
* * *
Все изобретаем,
Все чего-то ищем;
Сотни обретаем,
Но, а надо — тыщи.
Тыщи тысяч надо, —
Чтоб умаслить жадность.
Вот и вся баллада
О желании жабьем.
* * *
Стоит над обрывом береза,
Она терпеливо ждет.
Что она ждет? Что же?
Подмоет ее — упадет.
Поток под корнями кипящий,
А солнечный день так хорош.
И ты, по тропе уходящий,
На эту березу похож.
* * *
Много блуждаем по лесу,
какой запутанный лес.
Ясности в нашей повести
Не будет пока мы здесь.
Путь свой куда-то держим,
Суставы рыдают ажно,
Одна остается надежда —
Все там разъяснится однажды.
* * *
Время разбрасывать камни
Должно непременно пройти,
Ты если не Ирод, не Каин —
Сойдешь с разрушения пути;
И будешь корыстью охаян,
Отослан ею на жмых...
Те камни, что собираем,
Гораздо весомей иных.
* * *
Мы рождены не понимать,
Но видеть свет и поражаться,
И красотою наслаждаться,
И детям краски передать.
И будь семь пядей ты во лбу,
Не чалься находить ответы.
Лишь глупостью мы многодетны,
И в вечном поиске-бреду.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
